– Кто они?

– Аримаспы. Ящер вроде бы уже заслал к ним гонцов…

– Я что-то слышал о них.

Мрак спросил подозрительно:

– Аримаспы? А чем они так важны?

– Мрак… Аримаспы, по-нашему, это неистовствующие от Арея.Они дети бога войны. Они страшны и свирепы, а в битвах не знают равных. Ихнельзя сразить никаким оружием, потому что их мать обошла весь мир и взялаклятву со всех зверей, птиц и рыб, что не повредят ее детям. А также упросилакамни, деревья, железо, воды и все-все, что могло повредить им. Так что онисмертны, но неуязвимы!

Мрак озадаченно присвистнул:

– Мрут только от старости?

– Олег, – сказал Таргитай загораясь, – где эти аримаспы?

– Не мешай, – оборвал Мрак. – Вишь, бровями шевелит. Думает,значится.

Когда их вжало в стену с такой мощью, что пузырь затрещал,едва не лопаясь, у Мрака волосы встали дыбом при мысли, что вот-вот вывалится иполетит вверх тормашками с немыслимой высоты. Таргитай, напротив, заоралрадостно:

– Нашел? Гони шибче, а то задохнемся. Мрак меня совсемзадавил!

– Чо? – прохрипел Мрак.

– Не дави, как бер. Вроде не толстый, а тяжелый.

– Терпи, – выдавил Мрак через силу. – Не видишь, идем вниз.

Таргитай не видел: если и снижались, то по очень широкойдуге. Или еще какой магической штуке. Но когда желудок подпрыгнул и опять полезпо горлу, поверил. Сжался, сидел зеленый, на лбу выступила испарина. Одно делобояться, другое – бороться со своим же желудком. Тот норовил выпрыгнуть, акогда Таргитай с усилием загонял обратно, во рту оставалось содержимое, имного.

Он сидел с раздутыми, как у хомяка, щеками, когда в пяткисильно стукнуло. Стены вспыхнули горелым дымком, исчезли. У Таргитаявыплеснулось на твердую сухую землю. Мрак брезгливо отстранился:

– Олег, нас занесло не на Край Света?

Они стояли в середке ровной степи с короткой жесткой травой.Вдали темнела стена черного леса, в сером небе проползали тучи. Из-под ногшмыгнули серые комочки мышат.

Олег жадно хватал широко раскрытым ртом воздух.

– Не Край… Это уж точно…

– Ах да, ты и там наследил. Ну как там?

– Да ничего, – ответил Олег замученно. – Просто Край. Вонтам, ближе к лесу, вроде дымок?

– Не один, – подтвердил Мрак. – Костры! Неплохо живутодноглазые. Если ты не промахнулся. Даже сюда несет горячим хлебом и варенойрыбой. Где только и берут? Степь!

Но даже Таргитай, не привыкший к раздумьям, видел, что этоуже не Степь. Они привыкли называть Степью все, что было за черной стеной ихнепроходимого и непролазного Леса, но на самом деле здесь узкие клинья подлескарассекали степные просторы, сливались, не давая проходу ни конному, ни пешему.

Особо много леса в низких балках, по берегам рек, озер иручьев. Настолько много, что с летящего Змея можно бы и эти места принять заЛес. На самом же деле этот отличается от того тем, что здесь нет лесной защиты.Степь прокрадывается длинными языками, огибает рощи, по широкой дуге минуетбалки и овраги. Здесь и травы уже не те, и птицы другие, и ветер пахнет иначе.

А еще день-два скачки – леса истончатся, крохотные рощирастают вовсе. Взгляду откроется такая ширь, что пугает лесного человека ивзвеселяет сердце степняка. Это глазам степняка больно, если видят хоть нагоризонте юрту соседа!

Уже виден был огромный холм с плоской срытой вершиной.Виднелись крыши, крытые гонтой, а все городище окружали широченный ров ивысокий частокол на вершине вала. Таргитая передернуло при виде зловеще черныхзаостренных бревен, представил забившиеся между ними сгустки темной крови,жирных мух, жуков, мокриц. Мрак хмыкнул: он уловил знакомый запах. Столбысмолили много раз: дерево под нею хранится лучше, служит дольше.

Ров по мере приближения разрастался, превращался в настоящееущелье. Через него шел узкий мостик, правда, из толстых бревен. Но – без перил.

Их заметили, на единственной башенке появились двое воинов.Мрак пробурчал что-то под нос. Таргитай отсюда видел что-то неправильное в ихлицах, чувствовал, как напрягся Олег.

Одноглазые, подумал он с холодком по спине.

К одноглазым относился как к калекам, но здесь не простыеодноглазые! Целое племя одноглазых. Свирепых и лютых людоедов, чудовищныхзверолюдей, лишь обликом похожих на человека…

Теперь невры замедлили шаг, Мрак разводил руки широкимбеспечным жестом. Не то желал всех обнять, не то прижать к груди и удавить.

Навстречу по мостику проворно перебежали около дюжинымужчин. Только двое были при оружии, но у невров волосы встали дыбом. Зачеморужие этим гигантам, да еще покрытым толстенной кожей, которую – отсюда видно!– стрелами не пробить, мечами не прорубить?

Каждый из них на голову выше невров, в плечах шире почтивдвое, а весит явно в пять-шесть раз больше. Каждый заломает тура или медведяголыми руками и унесет на одном плече.

Такие могут спать на голых камнях, шкура все стерпит, дажена снегу – с такой тушей замерзнуть трудно, тепла хватит на трое суток.

Сила и мощь от них струились такие, что чувствительномуОлегу показалось, что вокруг них загибается воздух. Или не воздух – амагические линии, что пронизывают весь мир.

Но их рост и мощь невры оценили еще издали, а теперь жадно ис трепетом всматривались в лица. У всех короткие волосы, жесткие как у кабанов,узкие лбы, короткие носы с раздутыми ноздрями, широкие нижние челюсти. Дваглаза злобно смотрят из узких щелочек под нависшими как скальные выступынадбровными дугами, а на грани лба и волос, почти прячась под ними, у каждогосмотрит кроваво-красный третий глаз!

Олег прошептал потрясенно:

– Какие одноглазые… Трехглазые!

– А почему ж говорят… – слабо вякнул Таргитай.

– Замечаем только необычное.

Мрак первым совладал с собой. Голос его был бодрым игромогласным:

– Исполать вам, доблестные аримаспы! Мы наслышаны о вашей безмернойдоблести…

Передний воин кашлянул, это прозвучало как удар грома, дажеземля вздрогнула.

– Странник, ты заблудился? Мы не аримаспы, а алазоны. Я дажене слышал про аримаспов. Видать, ты заблудился с друзьями очень сильно.

Мрак ахнул, с угрозой повернулся к Олегу. Волхв побелел,беспомощно перебирал обереги. Таргитай откровенно таращил глаза на могучихаримаспов, ну пусть алазонов. Через мостик перебрались уже дети и женщины, слюбопытством смотрели на чужаков. Некоторые женщины были, как и мужчины,обнажены до пояса. У каждой виднелся третий глаз. Олег отметил, что глазаразличались цветом. Впрочем, у стражей кроваво-красный цвет начал уступатьместо более спокойным тонам. У детей на месте третьего глаза виднелся бугорок, словноглаз был закрыт приросшим веком.